Итак, первый барьер преодолен, и я даже успела пожить в нем. Ричарда больше нет, наставника тоже. Хотя основная трудность была вовсе не в избавлении от них, а в жизни без них: все же они были своеобразной, но защитой. И защитой действенной.

Не знаю, что меня так напугало в жизни, но с детства я окружила себя высоченными заборами и бетонными стенами, цепями и ошейниками с хитроумными замками и механизмами. И жила вполне себе уютно в этой броне долгое время: ничто не могло ранить меня сильно, и мне было плевать если не на все, то на многое: сильные жизненные встряски не трогали меня глубоко и надолго, а проходили вскользь, едва задев. Эмоции отрицались, за течением времени наблюдала как-то со стороны, чувства черпались из фильмов и книг, хотя за всем этими стенами мечталось о чем-то настоящем и искреннем. Но в далеком будущем. А ежели это настоящее и искреннее хоть как-то и пыталось пробиться ко мне, то наверняка разбивалось о ту или иную стенку. А мне жилось вполне себе комфортно, ведь в будке, огороженной рвами, мостами, зубчатыми стенами был пледик, чай и что-то "на поразвлечь". Вполне себе уютно и мечтательно. Только время шло, мне становилось тесно, броня и защита превратилась в тюрьму. Настоящее и искреннее хотелось здесь и сейчас, только оно находилось вне моей досягаемости. И все из-за тех же механизмов. Хотя я даже не осознавала этого: только ощущалась порой тяжесть доспехов, да и изнутри они давно переломали все косточки. И это забавно. Хочешь, скажем, взять стакан. Что может быть проще? Тянешь руку, а он либо выскальзывает, либо коснуться не можешь. И ищешь объяснения. Ну, например, стакан не такой, скользкий, или стоит далеко, или напиток в нем не мой, или я ничтожество со слабыми руками, нужно совершенствоваться, а, может, вообще не судьба. А на деле у тебя просто раздроблены пальцы, и не только они, и ты просто не можешь взять этот чертов стакан, не то что удержать. Но переломы не осознаешь, не лечишь, а ищешь причину совсем не там, и оттого разбиваешь стаканы и не даешь переломам срастись.

Механизмов у меня много, я не все из них осознаю, не ко всем могу подобрать ключ, но с парочкой справилась. Самый любопытный из них - Ричард. В детстве с моими чувствами считались мало: ребенок сыт и здоров - это достаточно для счастья, все остальное - капризы, не достойные внимания. С детства я жила в уверенности, что иметь желания - постыдно и эгоцентрично, что мои эмоции - обуза для окружающих, и прежде всего для меня самой. Я жутко боялась показаться неуместной. И оттого их у меня не было, они были у Ричарда. Ведь это правда очень удобно спихнуть все ему: мне не больно, больно Ричарду. Это не я хочу смеяться и шуметь - это Ричард, а я нет, я себя во время приступов Ричарда не контролировала. А приступы происходили с разной периодичностью, в зависимости от напряженности жизненных моментов. Чувства все отдавались ему, мне же оставались жалкие крохи: конечно, радости и счастья в обычном состоянии много не получишь, но и тоски тоже. И еще я чертовски боялась взять ответственность за свои эмоции и желания перед самой собой, ведь они не соответствовали неестественному идеалу в моей голове. Ведь это обуза, а я себе проблем не хотела, оттого и пряталась за этой заслонкой.

Был еще наставник. Если Ричард - это мое "хочу", то он - "надо". Наверное, многим знаком этот въедливый голос, отрезвляющий в моменты веселья, а еще дающий знатную выволочку, жестокую и со вкусом, чтоб потоптаться по всем болевым точкам. У меня это пошло несколько дальше: наставник был со мной всегда. Стоило улыбнуться, расслабиться, как я чувствовала его жесткое присутствие и стыдливо опускала голову, спешила за дело. Как можно догадаться, чем сильнее давил Наставник, тем более буйно проявлялся через время Ричард. Так и жили втроем: "хочу", "надо" и невнятная Вика.

Избавиться от всего этого кошмара мне помогла психолог. На одном из сеансов она задала мне задание написать по десять желаний каждому из этой троицы. "Пф, легкотня!" - фыркнула я, - "я ведь прекрасно их всех различаю". И написала, не по десять, по пятнадцать! Сложней всего пришлось, конечно, с невнятной Викой. Довольная работой, перечитываю, а тут несостыковочка. Вот, например, желания Ричарда: тепло и защита. Ммм... в приступах его я горы сворачиваю и чувствую себя едва ли не всемогущей, какие тепло и защита, не надо это ему! А вот у наставника стабильность. Зачем? Тоже как-то ни к чему... А кому оно нужно? Невнятной Вике, которая сама сказать не может. Не столько не может, сколько боится ответственности. Не столько боится, сколько не хочет. А у Ричарда и наставника желаний-то всего-то два: быть принятыми и чтобы Вика стала самостоятельней. И в этот момент меня пронзил просто сумасшедший страх: я почувствовала себя разоблаченной, уязвимой. Я позвала Рича, чтобы заслонил, но его не было. Ведь он просто функция. МОЯ функция. А еще механизмы ломаются, как только понимаешь принцип их работы. После этого я стала единой личностью. Занятно.

После в моей жизни произошли определенные драматичные события, и меня накрыло, ведь не было спасительной заслонки. Я все-таки не была готова к таким сильным эмоциям, а выразить их было еще тяжелее: меня трясло, грудь сдавило, дышать тяжело. Я была растеряна, подавлена, мне не хотелось этого груза. Я чувствовала то замешательство, какое часто испытываем перед младенцем, готовым вот-вот разреветься: подсовывала себе погремушки и отвлекалочки в духе "посмотри этот сериальчик", "сходи на то мероприятие", "почитай книжку". Но где-то глубоко внутри все равно жгло и нарывало. Что со всем этим делать? На помощь призвала еще один механизм, уже не такой любопытный: "мои чувства понарошку". Серьезно, я не прикипела душой к человеку, а просто игралась со своими эмоциями от скуки, и вообще, все это фальшиво и дешево, прекрати актерничать. Знаете, помогло, но иначе. Я не уменьшила боль, а скорее все внутри меня возмутилось и вскипело от такого несправедливого отношения к самой себе. А потом я смогла прорыдаться. Вообще этот механизм очень вредный: он уменьшает твою ценность и искренность в собственных глазах. А еще очень глупо требовать уважение к своим чувствам, если сам их ни во что не ставишь. Не удивительно, что и в этот раз мне намекнули, что я заигралась.Так вот нет, все по-настоящему.

Итак, вот я и перелезла через первый барьер, хоть и все это через боль и тоску, хоть я и не ожидала, что все будет с такой ошеломительной, сбивающей с ног силой. Скажи мне месяц назад, что я заявлюсь в универ зареванная, или что я разрыдаюсь прямо на паре в голос, услышав вполне себе безобидный текст про понимание, или, что вернувшись в общагу после занятий я обхвачу себя руками и по-собачьи взвою, я бы только презрительно фыркнула: "Шутите? Уж я-то себя в руках держать умею". (на самом деле, в руках-то держать как раз и не умею, а вот на коротком поводке - пожалуйста). И все же я рада, что так получилось. Я впервые в полной мере прочувствовала то самое "настоящее и искреннее", и это помогло мне почувствовать себя по-настоящему живой, а не замерзшей и картонной.

Маленькие открытия в преодолении барьера:

1) Все мои механизмы направлены на защиту меня же. Что меня так сильно пугает? Вопрос еще открытый.
2) Механизм ломается, когда его осознаешь.Если попытаться его использовать после этого, то будет резать по живой плоти, от чего еще больнее.
3) Чувства - сумасшедшая, рвущая на куски энергия. Если сдерживать ее, чтобы не сломать ничего снаружи, сломаешь себя изнутри.
4) Если эта энергия не находит выхода, включается физика: головные боли, уколы сердца, жжение.
5) После слез боль не рассосется, они не панацея. Но дышать станет легче. Не столько легче, сколько шире.
6) Ответственность - это не необходимость отвечать за свои поступки перед окружающими. Это умение понимать свои желания и воплощать их в той степени, которая важна для тебя лично.
7) Я не фальшивая, а живая и настоящая, мои чувства такие же живые, настоящие и ценные, и мне теперь не нужно, чтобы об этом не говорили другие. Я сама теперь так ощущаю.

И хотя я многое осознала и кое-чему научилась, на этом этапе рано останавливаться: я все еще не умею выражать чувства, а только в полной мере ощущаю их, и это проблема. Я все еще жутко боюсь близости с людьми, я все еще не могу грамотно выстраивать границы, вокруг меня все еще много стен, рвов, заборов, и не все из них я осознаю, не все кости срослись. И, перебравшись через один барьер я неминуемо уткнулась носом в другой. Но я горжусь собой, что я сделала этот шаг. Я горжусь, что выдержала этот груз, а не напридумывала себе с перепугу еще сотню замков и защит. И я благодарна всем, кто мне в этом помог. Спасибо.