Учёный отправляется в экспедицию на Марс. Там внутри нуга.
Ноутбук, наконец-то, вернулся ко мне из ремонта, поэтому я могу потихоньку выкладывать свои записи разной свежести и уютности.
В час ночи я выходила на крыльцо с банкой молока в руке. Ночи уже давно перестали быть белыми, углубились в океанскую синь, по блеклой траве стелился оренбуржским платком туман. У двери меня неизменно ждали трое с круглыми оранжевыми глазами. Они не крутились под ногами, не ластились, а степенно ждали, пока я сяду на нижнюю ступеньку и не разделю молоко на нас четверых. Смаковали молоко и слушали тревожные вскрики ночных птиц. После вчетвером отправлялись гулять по спящей деревне, танцуя и кружась по пустынной улице, щупая босыми ногами медленно остывающий асфальт и изредка переговариваясь.
Имен друг друга мы не знали, поэтому я называла их по-своему. Самую старшую - Чуткой. У нее была белая вечно грязная шерсть с крупной кляксой на спине и полосатым хвостом. Она внимательно наблюдала за нами, и если кто отставал во время прогулки, то беспокойно мяукала, прося меня притормозить и наказывая провинившегося шлепком по уху. Меня она уважала и раньше остальных встречала на крыльце.
Вторая - Искренняя. У нее изящное, хрупкое тело, аккуратные лапки, круглая мордочка и огромные блестящие глаза. На всех она осмотрела с неизменным восторгом и лаской, а больше всего ценила внимание. Пока остальные лакомились молоком, Искренняя любила запрыгнуть мне на плечи и потереться о щеку. Во время прогулок она обожала путаться под ногами или требовательно мяукать, просясь на руки.
Последнего я назвала Пажем. Он по-настоящему красив: палевая, холеная шерстка, белая грудь и зеленые глазищи. В нем не было ничего хитрого и пронырливого, не кот, а сплошное благородство. Ему не нравились поглаживания и молоко, но по мурлыканью и радостно вздернутому хвосту я догадывалась, что ему приятно меня видеть. Паж твердо решил сопровождать меня всегда и везде: он ни разу не отвлекся на ящерицу или соблазнительно шуршащий лист, а неизменно шагал впереди, оглядываясь, поспевает ли остальная наша компания. Еще ему нравилось просто сидеть рядом, обвив хвостом лапы, и наблюдать, чуть опустив веки, иногда он позволял себя почесать за ушком, но скорее, чтобы сделать приятно мне.
Так мы и заседали ночами на крыльце, а днем делали вид, что не знаем друг друга. Уютная компания.